Воспоминание в царском селе

Воспоминаньями смущенный,
 Исполнен сладкою тоской,
Сады прекрасные, под сумрак ваш священный
       Вхожу с поникшею главой.
Так отрок библии, безумный расточитель,
До капли истощив раскаянья фиал,
Увидев наконец родимую обитель,
  Главой поник и зарыдал.

 В пылу восторгов скоротечных,
       В бесплодном вихре суеты,
О, много расточил сокровищ я сердечных
 За недоступные мечты,
И долго я блуждал, и часто, утомленный,
Раскаяньем горя, предчувствуя беды,
Я думал о тебе, предел благословенный,
   Воображал сии сады.

     Воображаю день счастливый,
  Когда средь вас возник лицей,
И слышу наших игр я снова шум игривый
      И вижу вновь семью друзей.
Вновь нежным отроком, то пылким, то ленивым,
Мечтанья смутные в груди моей тая,
Скитаясь по лугам, по рощам молчаливым,
 Поэтом забываюсь я.

     И въявь я вижу пред собою
   Дней прошлых гордые следы.
Еще исполнены великою женою,
 Ее любимые сады
Стоят населены чертогами, вратами,
Столпами, башнями, кумирами богов
И славой мраморной, и медными хвалами
  Екатерининских орлов.

   Садятся призраки героев
     У посвященных им столпов,
Глядите; вот герой, стеснитель ратных строев,
  Перун кагульских берегов.
Вот, вот могучий вождь полунощного флага,
Пред кем морей пожар и плавал и летал.
Вот верный брат его, герой Архипелага,
  Вот наваринский Ганнибал.


   Среди святых воспоминаний
   Я с детских лет здесь возрастал,
А глухо между тем поток народной брани
  Уж бесновался и роптал.
Отчизну обняла кровавая забота,
Россия двинулась и мимо нас летят
И тучи конные, брадатая пехота,
  И пушек медных светлый ряд.
 

        На юных ратников взирали,
   Ловили брани дальний звук
И детские лета и . . . . . проклинали
  И узы строгие наук.
И многих не пришло. При звуке песней новых
Почили славные в полях Бородина,
На кульмских высотах, в лесах Литвы суровых,
 Вблизи Монмартра . . . . . .

А.С. Пушкин