«Борис Годунов» (продолжение)

КРАКОВ. ДОМ ВИШНЕВЕЦКОГО
САМОЗВАНЕЦ и pater ЧЕРНИКОВСКИЙ.
        Самозванец.
Нет, мой отец, не будет затрудненья;
Я знаю дух народа моего;
В нем набожность не знает исступленья:
Ему священ пример царя его.
Всегда, к тому ж, терпимость равнодушна.
Ручаюсь я, что прежде двух годов
Весь мой народ, вся северная церковь
Признают власть наместника Петра.
        Pater.
Вспомоществуй тебе святый Игнатий,
Когда придут иные времена.
А между тем небесной благодати
Таи в душе, царевич, семена.
Притворствовать пред оглашенным светом
Нам иногда духовный долг велит;
Твои слова, деянья судят люди,
Намеренья единый видит бог.
        Самозванец.
Аминь. Кто там?
(Входит слуга.)
Сказать: мы принимаем.
(Отворяются двери; входит толпа русских
и поляков.)
Товарищи! мы выступаем завтра
Из Кракова. Я, Мнишек, у тебя
Остановлюсь в Самборе на три дня.
Я знаю: твой гостеприимный замок
И пышностью блистает благородной
И славится хозяйкой молодой -
Прелестную Марину я надеюсь
Увидеть там. А вы, мои друзья,
Литва и Русь, вы, братские знамена
Поднявшие на общего врага,
На моего коварного злодея,
Сыны славян, я скоро поведу
В желанный бой дружины ваши грозны.-
Но между вас я вижу новы лица.
        Гаврила Пушкин.
Они пришли у милости твоей
Просить меча и службы.
        Самозванец.
Рад вам, дети.
Ко мне, друзья.- Но кто, скажи мне, Пушкин,
Красавец сей?
        Пушкин.
Князь Курбский.
        Самозванец.
Имя громко!
(Курбскому)
Ты родственник казанскому герою?
        Курбский.
Я сын его.
        Самозванец.
Он жив еще?
        Курбский.
Нет, умер.
        Самозванец.
Великий ум! муж битвы и совета!
Но с той поры, когда являлся он,
Своих обид ожесточенный мститель,
С литовцами под ветхий город Ольгин,
Молва об нем умолкла.
        Курбский.
Мой отец
В Волынии провел остаток жизни,
В поместиях, дарованных ему
Баторием. Уединен и тих,
В науках он искал себе отрады;
Но мирный труд его не утешал:
Он юности своей отчизну помнил
И до конца по ней он тосковал.
        Самозванец.
Несчастный вождь! как ярко просиял
Восход его шумящей, бурной жизни.
Я радуюсь, великородный витязь,
Что кровь его с отечеством мирится.
Вины отцов не должно вспоминать;
Мир гробу их! приближься, Курбский.Руку
- Не странно ли? сын Курбского ведет
На трон, кого? да - сына Иоанна...
Всё за меня: и люди и судьба.-
Ты кто такой?
Собаньский, шляхтич вольный.
        Самозванец.
Хвала и честь тебе, свободы чадо!
Вперед ему треть жалованья выдать.-
Но эти кто? я узнаю на них
Земли родной одежду. Это наши.
        Хрущев (бьет челом).
Так, государь отец наш. Мы твои
Усердные, гонимые холопья.
Мы из Москвы, опальные, бежали
К тебе, наш царь,- и за тебя готовы
Главами лечь, да будут наши трупы
На царский трон ступенями тебе.
        Самозванец.
Мужайтеся, безвинные страдальцы,-
Лишь дайте мне добраться до Москвы,
А там Борис расплатится во всем.
Ты кто?
        Карела.
Казак. К тебе я с Дона послан
От вольных войск, от храбрых атаманов,
От казаков верховых и низовых,
Узреть твои царевы ясны очи
И кланяться тебе их головами.
        Самозванец.
Я знал донцов. Не сомневался видеть
В своих рядах казачьи бунчуки.
Благодарим Донское наше войско.
Мы ведаем, что ныне казаки
Неправедно притеснены, гонимы;
Но если бог поможет нам вступить
На трон отцов, то мы по старине
Пожалуем наш верный вольный Дон.
Поэт (приближается, кланяясь низко и хватая Гришку за полу).
Великий принц, светлейший королевич!
        Самозванец.
Что хочешь ты?
        Поэт (подает ему бумагу).
Примите благосклонно
Сей бедный плод усердного труда.
        Самозванец.
Что вижу я? Латинские стихи!
Стократ священ союз меча и лиры,
Единый лавр их дружно обвивает.
Родился я под небом полунощным,
Но мне знаком латинской музы голос,
И я люблю парнасские цветы.
Я верую в пророчества пиитов.
Нет, не вотще в их пламенной груди
Кипит восторг: благословится подвиг,
Егож они прославили заране!
Приближься, друг. В мое воспоминанье
Прими сей дар.
(Дает ему перстень.)
Когда со мной свершится
Судьбы завет, когда корону предков
Надену я, надеюсь вновь услышать
Твой сладкий глас, твой вдохновенный гимн.
Musa gloriam coronat, gloriaque musam.
Итак, друзья, до завтра, до свиданья.
        Все.
В поход, в поход! Да здравствует Димитрий,
Да здравствует великий князь московский!